Сообщение об ошибке

  • Notice: Trying to access array offset on value of type int в функции element_children() (строка 6466 в файле /home/p372215/public_html/medserver.co.il/includes/common.inc).
  • Deprecated function: The each() function is deprecated. This message will be suppressed on further calls в функции _menu_load_objects() (строка 569 в файле /home/p372215/public_html/medserver.co.il/includes/menu.inc).
  • Deprecated function: implode(): Passing glue string after array is deprecated. Swap the parameters в функции drupal_get_feeds() (строка 394 в файле /home/p372215/public_html/medserver.co.il/includes/common.inc).

Моше Инбар: интервью с одним из ведущих онкологов мира

В Израиле с благоговением относятся к такому понятию, как продление жизни раковых больных при поддержании ее максимально высокого качества. Возможно, этот подход проистекает из прошлого: 6 миллионов евреев были уничтожены в Холокост. А может - из новейшей истории: ведь все 63 года существования Еврейского Государства сопряжены с постоянными войнами.

Как бы там ни было, человеческая жизнь здесь ценится превыше всего - врачи категорически не готовы уступить даже день этой жизни (что уж говорить о месяцах и годах) самой тяжелой болезни, считающейся во всем мире смертельно опасной.

Не так давно СМИ Запада предали огласке разразившийся в Англии скандал. Чтобы нездоровым беспомощным старикам в гериатрических отделениях британских больниц медсестры вовремя давали пить, врачи специально прописывают им определенную дневную дозу самой обычной воды. А если не пропишут - медсестры забудут напоить стариков.

Вскрытый британскими журналистами скандал до глубины души потряс ветерана государственного радио Израиля ведущего Ицхака Ноя. В нескольких передачах Ной сокрушался по поводу катастрофической ситуации, сложившейся в британской гериатрии. "В Израиле никогда не произошло бы ничего подобного, - подчеркнул он. - Потому, что у нас жизнь человека - на вес золота".

inbar-0141.jpg

И хотя в соответствии с требованиями закона от больного и его родных никогда не скрывают диагноз, а в случаях, когда пациенты того требуют, им детально разъясняют, каков ход болезни, возможные осложнения, перспективы выздоровления или (не приведи Господь!) - бесперспективность, как в случаях с онкологическими пациентами, - профессор Моше Инбар, заведующий департаментом онкологии Тель-авивского медицинского центра "Ихилов", никогда не возьмется прогнозировать, сколько времени отпущено тому или иному раковому больному. Но сделает все возможное, чтобы максимально продлить его жизнь.

Приехала на лечение в Тель-Авив молодая женщина из Нью-Йорка. Американские специалисты направили ее на двустороннюю мастэктоскопию - удаление обеих молочных желез. Угроза потерять обе груди заставила больную совершить трансконтинентальный перелет: о высочайшем профессионализме израильских врачей-онкологов в США наслышаны. А вдруг заключение независимого эксперта даст надежду на сохранение хотя бы одной груди?..

- Мы четыре раза - дважды из обеих молочных желез - взяли биопсию и… ничего не нашли, - вспоминает профессор Инбар. - Женщина жива и здорова, грудь на месте… Случаются врачебные ошибки и в Америке.

- Значит, так называемое второе - дополнительное экспертное заключение, а по сути - повторная диагностика, может спасти человека не только от лишних волнений и переживаний, но и сохранить ему жизнь?

- Конечно!

Вот уже 15 лет подряд в один и тот же день курьер привозит профессору Инбару дивный букет цветов. Шлет их пожилая женщина, "приговоренная" 15 лет назад к смерти от рака молочной железы.

- Повторная диагностика, которую мы провели в "Ихилове", показала: нет у пациентки никакой опухоли - ни доброкачественной, ни злокачественной. В заблуждение врачей ввели симптомы, развившиеся у женщины в период менопаузы, не более, - говорит Моше Инбар. - Но гормональное лечение ей действительно требовалось, причем - весьма специфическое. Мы назначили ей нужные препараты - и вскоре все симптомы исчезли.

- Широко ли применяется в вашем отделении лечение гормонами при раке молочной железы?

- Вы некорректно формулируете вопрос, - поправляет меня профессор Инбар. - Оно применяется исключительно в тех случаях, в которых без такого лечения не обойтись. Да и вообще, меня бесит, когда врачи пытаются каждый конкретный случай искусственно подогнать под существующую медицинскую статистику. Медицина - не математика, точной наукой она не является.

- Вместе с тем, мне нередко доводилось интервьюировать врачей, виртуозно жонглирующих статистическими данными. Они не похожи на вас, профессор... Порою даже создается впечатление, что специальность врача в наше время выбирают очень хладнокровные люди, способные подавить в себе большинство чисто человеческих эмоций.

- Если вашими собеседниками были хирурги, это естественно: человек, стоящий со скальпелем у операционного стола, действительно обязан проявлять хладнокровие и не поддаваться чувствам. Но вряд ли вы найдете хладнокровных врачей-онкологов, по крайней мере - в Израиле. Даже несмотря на то, что молодой врач, выбравший себе специальность онколога, заранее знает, что сражаться ему придется - со смертью. Именно поэтому в Израиле таких специалистов настраивают не на "конечный результат", а на то, чтобы не просто максимально продлить жизнь ракового больного, но и гарантировать ему ощущение полноценности, востребованности.

- Случалось ли вам сталкиваться с больными или их родственниками, которые на чисто эмоциональном, подсознательном уровне воздерживаются от самого главного - и самого страшного, с психологической точки зрения, вопроса: "Сколько времени, по-вашему, отпущено мне, моей матери или жене"?

- Да. Обычно я очень тонко чувствую человека, готового, подобно страусу, засунуть голову в песок - лишь бы не услышать правду, особенно - страшную. В таких случаях я тоже предпочитаю промолчать. И делаю свое дело молча. Ведь если человек не задает тебе сложных или страшных вопросов, это отнюдь не означает, что они его не мучают. Это значит, что он тоже, подобно мне, настроен на борьбу за себя или кого-то из своих близких до самого конца. Я глубоко уважаю такой настрой! И наоборот. Вопрос: "Сколько времени мне отпущено?" выводит меня из равновесия.

- И как же вы все-таки на него отвечаете?

- Прямо. Я говорю: "Не знаю! Среди больных той группы, к которой вы относитесь, в одном случае человек может прожить полгода, а в другом - 10-12 лет. Все зависит от вашего настроя и вашего желания мне помочь"…

Задайте Ваш вопрос: +972-528-28-24-16

Подать заявку

Возможные пути организации лечения: